По Аристотелю, в результате движения

По Аристотелю, в результате движения и изменения мы не меняемся настолько, чтобы лишиться возможности проследить за устойчивыми моментами предметов. По­мимо всего прочего, по Аристотелю, утверждение этих философов можно опровергнуть их же положениями, так как если все течет и изменяется, притом так, что зна­ние о чем бы то ни было невозможно, то и высказан­ное ими положение тоже становится ложным, поскольку оно подвергается изменению.

Закон противоречия — своего рода рефлексия на ре­лятивистскую и субъективистскую философию Кратила и софистов, имевшую своей философской основой кратилов- ское истолкование гераклитовской диалектики. Аристо­тель искренне был убежден в том, что своим законом противоречия он спас основы знания вообще. Представ­ляется бесспорно правильным утверждение Т. Г. Кука- ва в книге «Проблемы теории познания в древнегрече­ской философии классического периода» о том, что Аристотель своей логикой, ведя борьбу против софисти­ческого (абсолютизирующего движение) и элеатского (абсолютизирующего покой) образа мышления под зна­ком защиты и сохранения пауки, вывел ее из тупика, созданного софистами и элеатами^п. Закон противоре­чия, по мнению Аристотеля, избавляет научное знание от крайнего протагоровского релятивизма, считавшего все с необходимостью столь же истинным, сколь и лож­ным,— одновременно. При всей противоречивости вещей, связанной с их разносторонней изменчивостью, в них наблюдается нечто относительно непротиворечивое, от­носительно устойчивое.

Известно, что мнение об Аристотеле как об антидиа­лектике пытаются подтвердить его же законом проти­воречия. Эта неправильная точка зрения имеет своей «основой» путаницу терминологического порядка, а именно смешение логического противоречия с диалекти­ческим противоречием. Вследствие этой терминологиче­ской путаницы многие философы до сих пор извращенно истолковывают принцип противоречия, истолковывают его в метафизическом плане. Такому метафизическому истолкованию аристотелевского закона противоречия следует противопоставить его диалектическое понима­ние. В этой связи, как нам кажется, следует обратить особое внимание на то обстоятельство, что поло­жения Гераклита и Аристотеля относительно противопо­ложных определенностей не исключают друг друга. В самом деле, Гераклит, говоря о том, что «в одну и ту же реку мы входим и не входим, существуем и не существуем» ¹², указывает на противоположные опре­деления явлений (и Аристотель с этим согласен), но из

пЬ. СП.                   з 7) 3 ^й 3                                          cnfjcnfnnnli

<gⁿC”^^^fnt3^n:>^ⁿ‘ o^ncmnlin., |Q61 ^., <«igo.I,§6.

¹² См. M, Л, Дынник, Диалектика Гераклита Эфесского. М., 1929,

ртр. 40,

этого вовсе не следует, что, по Гераклиту, взаимоисклю­чающие определения присущи одному и тому же явле­нию в одном и том же отношении и в одно и то же время¹³.